ДР отмечать не буду. Не заслужил. А вам, моим любимым и любящим (вы еще остались в моей жизни, это на самом деле счастье) – подарочек.
Архангела Гаврила считают покровителем почты, а есть версия, что и средств массовой информации – тоже. А что такое СМИ в средние века? Ага, монастырские скриптории с хрониками. А мог ли Гавриил работать в этих средневековых СМИ? Под людской личиной, разумеется.
Да легко. Под катом многобуков. Все события вымышлены, все совпадения – случайны. Заголовка нет. У меня вообще плохо с заголовками. На моей работе это подтвердят.
1.В Господа век восьмой интернета нет
Все утехи – резать скот в ноябре,
Торговать гвоздем, что в Сына был вбит,
И плевать в казненных
грешников лица.
Габриэль спросонья глядит на свет
Облачает ляжки в грязные брэ
Ставит чайник, думает: «Не забыть
Крылья спрятать-
Чтоб в городе не спалиться»
В путь! По-над рекой, где плещется сом
И у сходней стонут в цепях плоты,
В монастырь, где он служит
простым писцом,
Где его считают
злом во плоти.
***
2. В час седьмой в скриптории хлад и мгла
В залах скорбь и безлюдье. Брат эконом
Смотрит гневно,
как на Локи - Хеймдалль
Гневно– но не в глаза,
а гораздо ниже.
Габриэль привязывает осла,
Видит стаю ласточек за окном.
Слышит глас начальный: «Ты опоздал.
Викинги в Линдисфарне.
Чума в Париже.
Граф Тулузы сзывает на бой полки.
Разузнай подробности. Слышишь, ты?»
Габриэль кивает. Его зрачки
Вспыхивают,
от бликов солнца желты.
***
3. В час девятый свиток с вестями сдан,
Читан, мечен отпечатком перста.
Габриэль вставляет стекла в глаза:
«Меч Лонгина украли
ночные тати,
Сарацины празднуют Рамадан,
В Брюгге прибыл обоз с мощами Христа»
Эконом кривится: «Про меч нельзя.
Новость от Сен-Дени.
Протухшая, кстати».
По люнету, от угла до угла
Выбит в камне девиз:
«Terra plana est» .
Ведает Габриэль, что земля – кругла.
Но… обет молчания – тяжкий крест.
***
4. В час десятый в притворе — ругань и гром
Словно там вершится
лютая сечь.
Входит Инквизитор. Вести с ним спор
Глупо так же, как жарить
клубнику в сале.
Он кричит: «Лентяи! Урежу корм!
За такие хроники нужно сечь!
А теперь о добром. Грядет война!
Мы об этом
первые написали!
Ты же – бес! Я вижу тебя насквозь!» -
Габриэль послушно плечами жмет,
И в его ладони застывший воск
медленно превращается
в дикий мед.
***
5. Вжавшись в угол,
Аки в хлеву лиса,
Габриэль собирает хронику дня.
Все событья ведомы наперед,
Как в магическом шаре
дельфийской жрицы:
В Реймсе выпадет град размером
Со пса.
Льеж провалится в среду
В бездну без дна.
Папа к Рождеству от рака умрет.
Бреви финиэтур,
Как говорится.
Новость номер два зарублена влет
Росписью начальственной наискось:
«Льеж – деревня. Кто про нее прочтет?
Тема дня – лишай
у бургундских коз».
***
6. В час двенадцатый писаря голова
Кружится от голода. Воздух сперт.
А молитвы «Кредо» и «Глорья Дей»
Сил дают не больше, чем вопль
«Хер вам!»
В Скифии сгорело село Москва
Папе на Крещенье явился черт
Двухголовый волк сожрал сто детей…
Сен-Дени опять
отписался первым.
Габриэль вздыхает: стар стал, не та
Сила, скорость, сноровка.
Шепчет «Зер гут!»
И заглавье «Акра с боем взята»
Заменяет на «Мавры в страхе бегут»
***
7. В час тринадцатый кончен заглавный «Аз»
К новости про чудо в городе Мо:
«Агнец взрек!». Кляня монастырский быт
Габриэль на кухне давится щами.
Входит брат эконом. Зачем-то смеясь,
Габриэлю сует с сургучом письмо.
Инквизитор велит немедля прибыть
Мухой, рысью
и лучше всего с вещами.
«Грешен, Господи, ладно, правь и рази, -
Думает писарь, делая сочный «ням» -
Не ропщу. Микаэлю трудней в разы:
Служит при войске, чистит
хвосты коням».
***
8. Инквизитор бродит среди могил
В мягких тапках, гневе и бороде.
Ветер воет в криптах каменных ниш.
В нишах – ангелы.
Но почему их десять?
«Ты виконта Пизанского оскорбил,
Написав его в хронике с буквой «Д»?
«Я случайно». «Сам ему объяснишь.
С войском сюда идет,
Чтоб всех нас повесить».
И – без предисловий: «Слышал про гной
В водах Сены?»
«Слышал»
«Так не тяни!
Носом чую - ведьмы всему виной.
Раскопай! И – раньше, чем Сен-Дени!»
***
9. В час четырнадцатый Габриэль устал.
Просто устал – не с трудов, не с голода. Вдруг
Навалилось. «Если в двери войду,
Рухну мертвым, как Зигфрид от чаши яда» -
Думает. Чует кожей льдистую сталь
Взглядов. Видит стол, обсыпанный вкруг
Солью. Слышит шепот «Гори в аду!»
И – рефреном: «Я рядом с ним
жрать не сяду».
Он сейчас себя ненавидит сам
Хочет крыльев, чуда
И сдохнуть к трем.
Тщетно! Ведь крылья – не здесь,
а ключ к чудесам -
В руце Того,
Кто водит его пером.
***
10. В час пятнадцатый кажется – сотня лет
Минула. Авраам уже двадцать Сарр
Схоронил бы. Что пишет брат Габриэль,
Весь монастырь теперь проверяет
С лупой:
Брат-эконом (понятное дело), вслед –
Травник-брат, за ним брат-конюх и псарь.
Проверяют, как перебродивший эль:
После Пизанского писарю
верить глупо.
Верить, что путь к спасенью
легок и прям.
Верить, что тело грешника
– Божий храм.
Верить глупо. Лишь одна Мариам
«Верю!» рекла без трепета,
Торга, драм.
***
11. Вечер падает быстро, если в корчме
Братья по Небу, незримы смертным
Очам.
Каждый крылья за шкафом устал таить
Каждый пробит навылет,
Ежели вкратце.
Микаэль кричит: «Беги, брат, ко мне
В армию. Будешь чистить
Походный чан».
Уриэль смеется: «Кругом - Аид.
Прятаться негде. Значит,
Придется драться».
Кассиэль бубнит: «Поможем. Не ной».
Писарь счастлив. С братьями повезло!
А бежать… Куда? Все – в лодке одной.
Знать бы, в чьей руке
Штурвал и весло.
***
12. Сон крадется, словно опытный вор:
Только что пил – и вот уж
В койку несут.
А во сне – Инквизитор, от глаз до пят
В крыльях, свете и новом,
Нетленном теле.
А во сне - монастырский, в руинах, двор
Где виконт Пизанский вершит свой суд.
И монахи с виселицы шипят:
«Вороны Сен-Дени
На пир прилетели».
Сыплет в лица им,
Но не тает снег.
Габриэля труп – меж
Собак и слуг.
На груди табличка:
«Предавший всех»
С буквой «Д»,
похожей на
скифский лук.
***
13. А во сне Лонгин, кудесник и маг
хвастается мечом, что вырвал с трудом
из большого камня (грохочет гром).
А во сне (да ладно, теперь чего там!) -
Графы с войском, сарацины в чалмах,
Двухголовые волки размером с дом,
И чумные лекари, вчетвером
Скачущие рысью
По Стикса водам.
А во сне мятежится Божий дух
Над землей, что безвидна, пуста
И зла…
… А во сне тоскливо кричит петух.
Утро.
Вставай.
Молись.
И седлай осла.
